Недавно я сделала серию работ, которая называется сиамские близнецы, «Siam Twins». Это симбиоз леопарда и черной пантеры. Если бы меня не обделили на этом свете, то я бы превращалась в обезьяну, когда у меня хорошее настроение, и в большую независимую кошку, когда испытываю страдание, грусть, злость и потребность в уединении. Я бы научилась меланхолично реветь, как черная пантера. Люди бы слышали мой рев и понимали, что на мою территорию лучше не заходить сегодня.

Обычно я беру бумагу и смотрю на ее линии и фактуру. Отталкиваясь от этого, я начинаю рисовать, и появляются разные существа, символы, знаки и образы. Но в случае с кошками было все немного иначе. Я проснулась, и увидела, что ко мне приближалась фигура. Я долго прищуривалась, чтобы понять, кто это и что это. Подойдя немного ближе, я увидела симбиоз двух кошек. Такое, конечно, не очень часто происходит.

Что касается планов, связанных с животными — может быть, мое хорошее настроение достигнет своего апогея, я сделаю маленьких миниатюрных обезьянок и спрячу их в тарусских лесах и полях. Потом нарисую карты с маршрутом для своего семейства. Они возьмут с собой бутерброды и пойдут искать мои тайники.

Животный мир в целом составляет большой корпус моих работ. Мне удобнее всего говорить о глубинных вещах через образы животных. С одной стороны, мы интуитивно наполняем их характерами, потому что большинство растет на сказках о братце волке, лисичке-сестричке, и прочем разумном зверье. С другой стороны, человек всегда идентифицирует мир со своими чувствами, чтобы упрощать его понимание — дождь пошел назло, а собака капризничает. Хотя ни тот, ни та, не обладают такими свойствами в принципе. Анималистические сюжеты так или иначе общаются с нашим эмоциональным восприятием — потоком образов и ассоциаций.

Не помню, что такое во мне сидело, но я мысленно прямо просил у вселенной послать мне лебедей в темноте для съемки. Месяц спустя я оказываюсь на Патриарших прудах вечером в компании друзей, и лебеди подплывают прямо к нам, супер-близко. С собой у меня был только допотопный телефон, и я уничтожил его фотографиями. После десяти минут безостановочной фотосъемки телефон отключился и больше никогда не подавал признаков жизни. Не жалко, гештальт закрылся.

Я очень люблю рисовать животных, для меня это такая же бесконечная метафора, как цветы и растения. Я не фанат антропоцентризма, мне кажется, что сейчас, когда мы живем в мире с гуманистическими идеалами, важно напоминать (себе в первую очередь), что мы не одни на этой планете.

Особую любовь я питаю к тиграм и гориллам. Мой дедушка был художником, и у него была огромная картина с тигром в траве. Я очень ее любила в детстве и, мне кажется, что истоки любви к тиграм кроются именно в этой картине. Горилл я любила всегда из-за фильмов о Кинг Конге, но после книжки Дайаны Фосси полюбила особенно нежно и сильно.

Животные всегда меня вдохновляют. Когда я их рисую, меня больше всего удивляет, насколько мы похожи — у них тоже есть колени, ступни, ребра, они такие же чувствующие существа. Осознание этого поражает меня каждый раз.

На моих работах целая тусовка из животных, некоторых я не видела вживую никогда, например, гепардов или дельфинов. Думаю, началось всё с котов. В детстве мне больше нравилось проводить время с кошкой Барбарой, чем с детсадовскими друзьями. Недавно я нашла открытку на её день рождения, которую нарисовала в семь лет.

Тогда же я разрывалась между тремя будущими профессиями – биолог, художник и астроном. Потом узнала, что биологу придётся резать животных, чтобы узнать как они функционируют, и выбор пришлось сократить.

После этого была череда из хомяков, крыс, светлячков, раков, головастиков, муравьёв (и это неполный список). Стало понятно, что животные меня, как минимум, увлекают. А моим первым заработком в 15 лет стала работа в зоопарке. Я проработала там два лета, и после этого животные стали существенной частью моего мира и причиной некоторых переживаний.

В картинках с животными я меньше думаю над историей, чем в остальных работах. Когда я беру образ животного, то смотрю на него как на самодостаточный объект, который остаётся зарифмовать с окружением. Процесс выглядит так – у меня есть список фаворитов и я выбираю того, с кем мне хочется поработать. Ищу 3D модель этого животного и думаю, где бы этой модели сейчас классно было бы оказаться. Так интуитивно я придумываю мир, в котором животному будет хорошо.

Это моя собака Лебовски, домашние гуси, динозавры и домашний кролик! Безусловно, животные вдохновили меня на создание работ. Вместе с Лебовски я провожу каждый день в мастерской, гусей и кролика видел в детстве у дедушки, динозавры — мое тотемное животное!

Что касается моих планов с животными и картинами — обычно я ничего не планирую дальше чем на середину дня, но если вдруг в будущем мне доведется побывать в Африке, хотелось бы нарисовать жирафа. 

У меня две собаки — Киря и Пушка. С Кирей у нас особенные отношения, потому что это особенный пес. Наверное, каждый так думает про своего питомца, но он правда на своей волне. Я вижу мудрость в его глазах, но иногда поступки заставляют на пару секунд усомниться в ее наличии. Мне часто говорят, что мы очень похожи и, наверное, это действительно так. Порой я начинаю более философски задумываться над этим утверждением. У меня ступор,  когда я пытаюсь провести параллель между собой и Кирей, который выбирает один из сотни камней и начинает грызть его, царапать, лаять. Что это может значить? Я не знаю. Знаю, что он моя вторая половина.

Пушка появилась через полтора года после Кири. Она была трудным подростком. Уничтожала все вокруг. Причем не только зубами, но и калом с мочой. Первый год был непростой, но потом она резко изменилась. Сейчас это очень ласковая, человечная, заботливая собака. Она спит головой на моей подушке, тщательно ухаживает за моим лицом, вылизывая его по несколько минут. Может дать отпор, если почувствует, что я или Киря в опасности. Дама она с характером, но достаточно приятным, просто ее много чего бесит, как в принципе и меня. Вообще, мне кажется она думает, что я ее сын, хотя по факту она моя дочь.

Можно сказать, что благодаря собакам я и начал более или менее серьезно заниматься искусством, хотя по большому счету для меня это все же баловство. Собаки — это то, что я действительно люблю. Мне нравятся их разные характеры и причуды, своего рода человечность и, конечно же, их разные формы. Очень люблю собаку как образ чего-то хорошего, сумасшедшего, спокойного, верного, хитрого. Она может быть кем и чем угодно, но в тоже время собака остается собакой хотя, например, больше похожа на жижу или молнию.

В какой-то момент под впечатлением от художницы Feye Moorhouse я нарисовал картину «Собачья площадка». Наверное, с этого и начался мой путь в изобразительном искусстве. В начале я рисовал собак в разных невероятных или вполне обычных ситуациях. Это было моей концепцией — просто смешные собаки. Никакого смысла, только сюжеты. Но все в нашей жизни либо эволюционирует, либо деградирует. Не знаю по какому пути пошел я, но постепенно я начал рисовать не только животных, понял, что хочу транслировать что-то еще. Сейчас на моих картинах стали реже встречаться животные, просто потому, что иногда собака в моих руках не может донести то, что я хочу. Но это только оттого, что у меня такие руки.

Это пёс неопределенной породы, наверное, фокстерьер. Отношения у нас с ним чисто формальные — это просто воображаемый герой картины.

Я размышлял на тему путешествий, в особенности на внедорожниках. Во время поиска сюжета подумал о собаках, которые проводят время в дороге с хозяином. Мне это показалось забавным и любопытным — вот, собственно, и вся история создания этой картины. А вообще животные, а именно собаки, мои регулярные спутники в работах. Скоро увидите новые сюжеты.

У меня две кошки — Мурзик и Зая, я забрала их по объявлению на дверях магазина, сразу обоих. Они не родственники, хотя очень похожи. Зая немного помладше, она очень смелая и любознательная. Мурзик — супер ласковый и общительный, но немножко трусишка. Вместе они — Мурзилки.

Не могу сказать, что животные в целом влияют на моё творчество, я люблю за ними наблюдать и общаться с ними, а вот рисовать животных я не очень люблю. Но маленькую картинку я сделала именно про Мурзилок. У меня была рамка, которую сделал ещё мой прадедушка, и я долго придумывала сюжет. В итоге решила посвятить его котикам и арбузной пеперомии.

Животные всегда появлялись в моих работах, с самого детства. Собачки, котики, драконы, единороги встречались очень часто. Я росла на диснеевских мультфильмах, и у каждой принцессы был зверек-помощник. Так и у моих героев всегда были спутники-животные.

В 13 лет у меня появился долгожданный дружок. Я мечтала о мопсе как только прочитала книгу Молли Мун и ее приключениях с мопсом-гипнотизером. Взросление было непростым, и собака появилась в нужный момент. Я не чувствовала себя одиноко и много времени проводила с Улей. Имя я решила не менять, оно ей подходило— она была очень умной собакой и часто вела себя как человек. Уля стала новым вдохновением и появлялась постоянно в моем скетчбуке или картинках.

В 2018 году я закончила работу над своим зином Chill Pill, это своеобразный дневник, где реальность перемешалась с вымыслом. Среди странных и веселых персонажей есть и мы с Улей. Это небольшие эпизоды из жизни, теплые воспоминания о нашей особенной дружбе. К сожалению, зин вышел только в прошлом году, когда Ули уже не стало. На последней странице есть посвящение ей, как важной части не только книги, но и моего взросления.

С тех пор прошло уже больше года, и мои родители взяли новую собаку. Я часто провожу с ней время, она ужасно смешная и нелепая. Возможно, она тоже когда-нибудь появится в моих иллюстрациях.